Неточные совпадения
Кити взглянула на сестру, и холодное, несколько
суровое выражение ее
лица не изменилось.
Чернобровая, черноволосая, румяная девочка, с крепеньким, обтянутым куриною кожей, красным тельцем, несмотря на
суровое выражение, с которым она посмотрела на новое
лицо, очень понравилась Дарье Александровне; она даже позавидовала ее здоровому виду.
Один раз, впрочем,
лицо его приняло
суровый вид, и он строго застучал по столу, устремив глаза на сидевших насупротив его детей.
Черство-мраморное
лицо его, без всякой резкой неправильности, не намекало ни на какое сходство; в
суровой соразмерности между собою были черты его.
Здесь Костанжогло плюнул и чуть-чуть не выговорил несколько неприличных и бранных слов в присутствии супруги.
Суровая тень темной ипохондрии омрачила его живое
лицо. Вздоль лба и впоперек его собрались морщины, обличители гневного движенья взволнованной желчи.
— Не сердись, брат, я только на одну минуту, — сказала Дуня. Выражение
лица ее было задумчивое, но не
суровое. Взгляд был ясный и тихий. Он видел, что и эта с любовью пришла к нему.
Ослепительно блестело золото ливрей идолоподобно неподвижных кучеров и грумов, их головы в лакированных шляпах казались металлическими, на
лицах застыла
суровая важность, как будто они правили не только лошадьми, а всем этим движением по кругу, над небольшим озером; по спокойной, все еще розоватой в лучах солнца воде, среди отраженных ею облаков плавали лебеди, вопросительно и гордо изогнув шеи, а на берегах шумели ярко одетые дети, бросая птицам хлеб.
Уже смеркалось, когда явился веселый, румяный Фроленков и с ним трое мужиков: один — тоже высокий, широколобый, рыжий, на деревянной ноге, с палочкой в мохнатой лапе,
суровое, носатое
лицо окружено аккуратно подстриженной бородой, глаза спрятаны под густыми бровями, на его могучей фигуре синий кафтан; другой — пониже ростом, лысый, седобородый, курносый, в полукафтанье на вате, в сапогах из какой-то негнущейся кожи, точно из кровельного железа.
Он ушел, и комната налилась тишиной. У стены, на курительном столике горела свеча, освещая портрет Щедрина в пледе;
суровое бородатое
лицо сердито морщилось, двигались брови, да и все, все вещи в комнате бесшумно двигались, качались. Самгин чувствовал себя так, как будто он быстро бежит, а в нем все плещется, как вода в сосуде, — плещется и, толкая изнутри, еще больше раскачивает его.
Сквозь все это мутное и угнетающее скукою раза два мелькнул Иноков с голодным,
суровым,
лицом. Он целый вечер грубо и сердито рассказывал о монастырях, ругал монахов глухим голосом...
Лицо Инокова стало
суровым, он прищурил глаза, и Клим впервые заметил, что ресницы его красиво загнуты вверх. В речах Инокова он не находил ничего вымышленного, даже чувствовал нечто родственное его мыслям, но думал...
У стены прислонился черный диван с высунувшимися клочьями мочала, а над ним портреты Чернышевского, Некрасова, в золотом багете сидел тучный Герцен, положив одну ногу на колено свое, рядом с ним —
суровое, бородатое
лицо Салтыкова.
Глядя на эти задумчивые, сосредоточенные и горячие взгляды, на это, как будто уснувшее, под непроницаемым покровом волос,
суровое, неподвижное
лицо, особенно когда он, с палитрой пред мольбертом, в своей темной артистической келье, вонзит дикий и острый, как гвоздь, взгляд в лик изображаемого им святого, не подумаешь, что это вольный, как птица, художник мира, ищущий светлых сторон жизни, а примешь его самого за мученика, за монаха искусства, возненавидевшего радости и понявшего только скорби.
Она опять походила на старый женский фамильный портрет в галерее, с
суровой важностью, с величием и уверенностью в себе, с
лицом, истерзанным пыткой, и с гордостью, осилившей пытку. Вера чувствовала себя жалкой девочкой перед ней и робко глядела ей в глаза, мысленно меряя свою молодую, только что вызванную на борьбу с жизнью силу — с этой старой, искушенной в долгой жизненной борьбе, но еще крепкой, по-видимому, несокрушимой силой.
Конечно,
лицо его способно было вдруг изменяться с
сурового на удивительно ласковое, кроткое и нежное выражение, и, главное, при несомненном простодушии превращения.
Между бровями на лбу появилась небольшая вертикальная морщинка, придававшая милому
лицу ее вид сосредоточенной в себе задумчивости, почти даже
суровой на первый взгляд.
Я посмотрел на него. Редко мне случалось видеть такого молодца. Он был высокого роста, плечист и сложен на славу. Из-под мокрой замашной рубашки выпукло выставлялись его могучие мышцы. Черная курчавая борода закрывала до половины его
суровое и мужественное
лицо; из-под сросшихся широких бровей смело глядели небольшие карие глаза. Он слегка уперся руками в бока и остановился передо мною.
Перфишка попристальнее посмотрел на своего барина — и заробел: «Ох, как он похудел и постарел в течение года — и
лицо какое стало строгое и
суровое!» А кажется, следовало бы Пантелею Еремеичу радоваться, что, вот, мол, достиг-таки своего; да он и радовался, точно… и все-таки Перфишка заробел, даже жутко ему стало.
Нужно ли рассказывать читателю, как посадили сановника на первом месте между штатским генералом и губернским предводителем, человеком с свободным и достойным выражением
лица, совершенно соответствовавшим его накрахмаленной манишке, необъятному жилету и круглой табакерке с французским табаком, — как хозяин хлопотал, бегал, суетился, потчевал гостей, мимоходом улыбался спине сановника и, стоя в углу, как школьник, наскоро перехватывал тарелочку супу или кусочек говядины, — как дворецкий подал рыбу в полтора аршина длины и с букетом во рту, — как слуги, в ливреях,
суровые на вид, угрюмо приставали к каждому дворянину то с малагой, то с дрей-мадерой и как почти все дворяне, особенно пожилые, словно нехотя покоряясь чувству долга, выпивали рюмку за рюмкой, — как, наконец, захлопали бутылки шампанского и начали провозглашаться заздравные тосты: все это, вероятно, слишком известно читателю.
Дама в трауре сидела, пододвинув кресла к столу. Левою рукою она облокотилась на стол; кисть руки поддерживала несколько наклоненную голову, закрывая висок и часть волос. Правая рука лежала на столе, и пальцы ее приподымались и опускались машинально, будто наигрывая какой-то мотив.
Лицо дамы имело неподвижное выражение задумчивости, печальной, но больше
суровой. Брови слегка сдвигались и раздвигались, сдвигались и раздвигались.
Лицо его оставалось постоянно
суровым, загадочным и мрачным…
«…Ее отец сидел за столом в углублении кабинета и приводил в порядок бумаги… Пронзительный ветер завывал вокруг дома… Но ничего не слыхал мистер Домби. Он сидел, погруженный в свою думу, и дума эта была тяжелее, чем легкая поступь робкой девушки. Однако
лицо его обратилось на нее,
суровое, мрачное
лицо, которому догорающая лампа сообщила какой-то дикий отпечаток. Угрюмый взгляд его принял вопросительное выражение.
Но даже и этот
суровый автор признается, что «между молодыми девушками были некоторые довольно хорошенькие, с приятными и мягкими чертами
лица и с пылкими черными глазами».
Лицо музыканта делалось странно
суровым.
Мир, сверкавший, двигавшийся и звучавший вокруг, в маленькую головку слепого проникал главным образом в форме звуков, и в эти формы отливались его представления. На
лице застывало особенное внимание к звукам: нижняя челюсть слегка оттягивалась вперед на тонкой и удлинившейся шее. Брови приобретали особенную подвижность, а красивые, но неподвижные глаза придавали
лицу слепого какой-то
суровый и вместе трогательный отпечаток.
Впрочем, глаза его оставались по-прежнему чистыми и по-прежнему незрячими. Но душа, несомненно, исцелилась. Как будто страшный кошмар навсегда исчез из усадьбы… Когда Максим, продолжавший писать из Киева, наконец, вернулся тоже, Анна Михайловна встретила его фразой: «Я никогда, никогда не прощу тебе этого». Но
лицо ее противоречило
суровым словам…
Чрез неделю после нашего в Москву приезда бывший мой господин влюбился в изрядную
лицом девицу, но которая с красотою телесною соединяла скареднейшую душу и сердце жестокое и
суровое.
Летний, пыльный, душный Петербург давил его как в тисках; он толкался между
суровым или пьяным народом, всматривался без цели в
лица, может быть, прошел гораздо больше, чем следовало; был уже совсем почти вечер, когда он вошел в свой нумер.
Постепенно с Ваньки-Встанькиного
лица сходила улыбка и оно делалось все серьезнее и
суровее.
Но его
лицо с взъерошенными дикими бровями и с обнаженными безволосыми веками-было вульгарным,
суровым и низменным
лицом типичного алкоголика, развратника и мелко жестокого человека.
Тамара стояла неподвижно с
суровым, точно окаменевшим
лицом. Свет свечки тонкими золотыми спиралями сиял в ее бронзово-каштановых волосах, а глаза не отрывались от очертаний Женькиного влажно-желтого лба и кончика носа, которые были видны Тамаре с ее места.
В то время как я был углублен в разрешение этого вопроса, в замке моей темницы повернулся ключ, и Jérôme с
суровым официальным
лицом вошел в комнату.
Лицо Раисы Павловны горело огнем, глаза метали молнии, и в уютной столовой с дубовой мебелью и
суровыми драпировками долго царило самое принужденное молчание.
Брови Саши нахмурились,
лицо приняло обычное
суровое выражение, и голос звучал сухо. Николай подошел к матери, перемывавшей чашки, и сказал ей...
Она улыбалась, но ее улыбка неясно отразилась на
лице Людмилы. Мать чувствовала, что Людмила охлаждает ее радость своей сдержанностью, и у нее вдруг возникло упрямое желание перелить в эту
суровую душу огонь свой, зажечь ее, — пусть она тоже звучит согласно строю сердца, полного радостью. Она взяла руки Людмилы, крепко стиснула их, говоря...
Резкие слова и
суровый напев ее не нравились матери, но за словами и напевом было нечто большее, оно заглушало звук и слово своею силой и будило в сердце предчувствие чего-то необъятного для мысли. Это нечто она видела на
лицах, в глазах молодежи, она чувствовала в их грудях и, поддаваясь силе песни, не умещавшейся в словах и звуках, всегда слушала ее с особенным вниманием, с тревогой более глубокой, чем все другие песни.
Отблески огня соскользнули с
лица ее, и снова оно сделалось
суровым, немного надменным.
При виде строгого и угрюмого
лица, на котором лежала
суровая печать неизлечимого горя, я робел и замыкался в себя.
Вошел Тебеньков. То был высокий и с виду очень почтенный старик с окладистою бородой и
суровым выражением в
лице. При виде его Варвара быстро поднялась и задрожала всем телом.
Находившись, по обязанности, в частом соприкосновении с этим темным и безотрадным миром, в котором, кажется, самая идея надежды и примирения утратила всякое право на существование, я никогда не мог свыкнуться с ним, никогда не мог преодолеть этот смутный трепет, который, как сырой осенний туман, проникает человека до костей, как только хоть издали послышится глухое и мерное позвякиванье железных оков, беспрерывно раздающееся в длинных и темных коридорах замка Атмосфера арестантских камор, несмотря на частое освежение, тяжела и удушлива; серовато-желтые
лица заключенников кажутся
суровыми и непреклонными, хотя, в сущности, они по большей части выражают только тупость и равнодушие; однообразие и узкость форм, в которые насильственно втиснута здесь жизнь, давит и томит душу.
Поравнявшись с молодыми людьми, он несколько времени смотрел на них и, как бы умилившись своим
суровым сердцем, усмехнулся, потер себе нос и вообще придал своему
лицу плутоватое выражение, которым как бы говорил: «Езжали-ста и мы на этом коне».
И правда, он похож на Каменного гостя, когда изредка, не более пяти-шести раз в год, он проходит медленно и тяжело по училищному квадратному коридору, прямой, как башня, похожий на Николая I, именно на портрет этого императора, что висит в сборном зале; с таким же высоким куполообразным лбом, с таким же
суровым и властным выражением
лица.
Лицо было бледное и
суровое, но совсем как бы застывшее, недвижимое; брови немного сдвинуты и нахмурены; решительно, он походил на бездушную восковую фигуру.
Хозяин словно преобразился.
Лицо у него сделалось
суровое, голос резкий, сухой.
Незнакомец, казалось, сам одобрял счастливую мысль Михеича. Он усмехался, поглаживая бороду, но скоро
лицо его приняло прежнее
суровое выражение.
При этих словах
лицо его омрачилось и глаза приняли
суровое выражение.
Вместо лишений и
суровой внешней обстановки, с которыми она когда-то примирялась, ее встретило относительное довольство и роскошь, об которых она, однако ж, не могла теперь вспоминать без краски на
лице.
Это было
суровое, седое, служилое
лицо.
Это был мальчик лет четырнадцати, с веснусчатым, как у Марты,
лицом, похожий на сестру, неловкий, мешкотный в движениях. Одет он был в блузу
сурового полотна.
Вдруг явился высокий,
суровый Пушкарь, грозно нахмурил тёмное бритое
лицо и спросил хриплым голосом...